Александр Шлеменко в скором времени отправится в Америку для того что бы в начале сентября провести защиту титула чемпиона Bellator в среднем весе против Доуга Маршала. Перед вылетом Шлеменко дал интервью ARENA55.ru
- Ваш соперник Даг Маршалл вызывает у вас серьезные опасения? — вопрос Александру Шлеменко.
- Я вам двух людей покажу: первый с одного удара может вырубить человека так, что его потом откачивают, а второй свои победы одерживает решениями судей. Я думаю, вы захотите драться со вторым. Маршалл бьет очень сильно. Он может закончить бой в любую секунду одним ударом. И тут нужна внимательность, с ним расслабляться нельзя. Это нельзя назвать страхом, это просто уважение к сопернику.
- В каком зале США вы будете базироваться в этот раз?
- Я хотел бы тренироваться к этому бою в зале Blackhouse. Мне понравился этот зал, понравилась обстановка. Там много хороших ударников. Мой соперник — с вероятностью в 90 процентов — не пойдет бороться, будет рубиться со мной в стойке. У Саши Сарнавского в первом бою ударник тоже. Плюс в Blackhouse есть очень хороший тренер по вольной борьбе — думаю, Андрею Корешкову будет интересно с ним поработать. Да и мне, и Сарнавскому тоже. Мы знаем свои пробелы и работаем над ними. В том числе в плане психологической подготовки.
- Вашу методику настроя начали критиковать после поражения Корешкова. Людям кажется, что вы давите на своих учеников, когда говорите, что за ними великая страна, что на них смотрят миллионы.
- То, какая у нас методика настроя, знаем только мы втроем. Это первое. Второе: мы действительно идем драться за свою страну. Мы живем этим и думаем так. Если для кого-то нет Родины, то для нас она есть. И все, что мы делаем, мы делаем для своих земляков, для русских людей. Психологическая подготовка на таком уровне очень важна. Если ты где-нибудь один на один дерешься в лесу, где тебя никто не видит, то, по сути, тебя напрягает только одно: сохранишь ты здоровье или нет. А есть ты попадаешь в обстановку такого повышенного внимания, то нервы могут не позволить тебе показать все, что ты умеешь. Лично мне было проще, когда меня никто не знал.
- Есть ощущение, что подготовка к бою с Маршаллом у вас получилась скомканной: три перелета через океан за месяц, рассечение, которое не позволяло спарринговать в июле. Вам хватит того объема работы, который вы проделали?
- Я еще не на пике формы. Кончилась пока первая загрузочная неделя, вторая будет уже в Америке — на фоне акклиматизации, а потом я буду снижать нагрузку и подводить себя к бою. Объясню, в чем наше отличие от многих американских бойцов. Я знаю, что после боя они могут целый месяц не ходить на тренировки, кто-то из них выпивает, ест без меры. А мы, когда у нас нет боев, постоянно держим себя примерно в 50 процентах от своей максимальной готовности. И нам вообще почаще хотелось бы драться.
- Расшифруйте: 50 процентов от максимума — это сколько тренировок в неделю?
- Семь. Когда я тренируюсь в таком режиме, для меня это уже отдых. Понедельник, среда, пятница — одна тренировка в день. Вторник, четверг — две: с утра в эти дни мы делаем кроссфит. Это летом. А зимой мы вместо кроссфита три раза в неделю делали развитие общей выносливости: это часовые прогулки по сугробам.
- Мне казалось, ваш бег по глубокому снегу — это задумка сценариста.
- Нет, это реально наша тренировка. И это действительно работает. Общая выносливость развивается на пульсе от 120 до 150 ударов в минуту. Мы на таком пульсе работаем в сугробах около часа. В этом году у нас была хорошая, снежная зима, сугробы в лесах были выше колена. По ним бегать невозможно, достаточно просто идти. Очень, кстати, хорошая тренировка. Многие ее недооценивают — и зря.
- Вы это на Московке делали?
- Да, вы же там были и видели: пока у нас леса еще не вырубили и не застроили.
- Слушайте, вот вы втроем потренировались, выходите из леса вспотевшие, мокрые. Лично вы идете домой — вы там живете на Московке. А Сарнавский с Корешковым?
- Я домой пешком, а парни — на машинах. А вечером снова тренировка.
